В начале всего, в начале осмысленного или осознанного восприятия мира, был бесформенный, неопределенный в своих размерах Хаос, затем появились широкохолмая Гея (Земля), глубоко залегающий в её недрах сумрачный и непостижимый Тартар и извечная, существовавшая ещё до них, до восприятия мира, сила влечения - Эрос. Этим же словом греки называли божка любви, сопутствовавшего богине любви Афродите, но Эрос, стоявший в начале мироздания, совершенно иной, исключает то, что понимается самим Гесиодом под словом "любовь": "Девичий шепот любовный, улыбки и смех и обманы, сладкая нега любви и пьянящая радость объятий". Он исключает какое бы то ни было земное чувство - было бы странным представить себе, что метеорит, летящий к земле, направляется силой любви.
Эрос - это то, что мы назвали бы силой планетарного тяготения, существующей в мировом пространстве как закон. И эта сила приводит в движение и Хаос, и Землю. Хаос производит благодаря этой силе женское начало - Ночь и мужское начало - Мрак (Эреб). Порождения Ночи - это и Мом, и мрачные, беспощадные божества смерти Керы, и Танат (Смерть), и Сон (Гипнос), и целая толпа сновидений, и бесстрастные мойры, в чьих руках с появлением человеческого рода сосредоточится людская судьба, и грозная богиня возмездия Немесида, и Обман, и Старость, и воплотившая в себе соперничество и раздоры Эриды, которая принесла ещё не возникшему человечеству своё недоброе потомство - Изнурительный труд, Голод, Скорби, Битвы, Убийства, Лживые слова, Судебные тяжбы и Беззакония, но вместе с тем и непреклонно справедливого Орка, карающего всякого, дающего лживую клятву. А из соединения Ночи с Эребом рождаются лёгкий прозрачный Эфир и сияющий День. Свет из Тьмы. Этот образ известен и восточной мудрости: "И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил свет ото тьмы, и назвал Бог свет днём, а тьму назвал ночью". Но в греческой картине сотворения мира в отличие от библейской нет Бога, который творит, испытывая от этого радость. Эрос, занимающий место творца, соединяет и разъединяет, но сам не ощущает ни красоты, ни безобразия. В мире ещё нет чувств, но есть Закон. Пробуждается и широкохолмая Гея. Сначала ею рожден был Уран (Небо), чтобы было прочное и вечное жилище у богов, затем поднялись из недр её Горы, чтобы могли найти там бессмертные временный приют, заполнили лесистые их склоны рождённые ею нимфы, разлилось по равнинам её детище Море (Понт). Обычно под Понтом мыслилось Чёрное море.
Уран - олицетворение мужского начала, "небо" в греческом языке мужского рода. Породила его Гея равным себе по величине, и Уран, по словам Гесиода, "точно покрыл землю" - мифологический образ, вызванный иллюзией, будто чаша неба точно накрывает лежащее под ней плоское блюдо земли. Покрытие Небом Земли, понимавшееся как соединение Мужчины и Женщины, привело к появлению богов первого поколения - их было двенадцать: шесть братьев и шесть сестер, могучих и прекрасных. Не единственными они были детьми от союза Геи и Урана. Производит Гея на свет также трех огромных уродливых Круглоглазых (киклопов), с большим круглым оком посреди лба, а вслед за ними ещё трех надменных великанов - Сторуких. Но лишь титаны, взяв в жёны своих сестер, заполнили просторы Матери-Земли и Отца-Неба своим потомством: они дали начало великому племени богов самого древнего поколения.
Дочь благородная Геи с Ураном – Фемида! Ликом подобна соцветью душистых цветов, Тайны Оракула в Дельфах изъяла из снов, Волю богов возвещая словами пиита.
Фебу дарила искусство святых предсказаний, Чтимая всеми царица, впервые явила Смертным обряды из таинств и нас обучила Чтить посвящения, внемля глубоким познаньям.
К мистам сойди, о, благая, спаси нас советом, Ибо к тебе устремляем мы взоры надежды, Разумом ярким наполни сосуды невежды, И освети ум пытливый блистательным светом.
СОНЕТ
ТЫСЯЧЕЛЕТЬЯ
О, прикажи моим глазам Не видеть фальши, самомненья, Пустых улыбок лицемерье… Впусти, божественный Сезам.
Дщери прелестные Зевса и дивной Фемиды, Оры волшебницы – Дике, Эвномия, Эйрена! В гроздьях душистых соцветий играет кифера, Вы же проноситесь в пляске, легчайшие дивы.
Сладостно щурясь, в цветах, вы любовью томимы, В пеплосах легких танцуете вновь хороводом, К свету влечете за ветром зеленым по склонам, Сладким лесным ароматом, вскипая игриво.
Оры прелестные, радость богов, умоляю К таинствам нашим придите с благими плодами, В срок заповедный явитесь же к мистам с дарами. Песни сердец наших к вашим хорам прилагаю.
Вечный Отец Океан, беспредельный и мощный, Гордый родитель богов и подверженных смерти, Крайние точки Земли охватив круговертью, Волнами ходишь по кругу, стихийный и точный.
Реки рождаешь, моря и подземные воды, Чистую влагу земли драгоценной! Приди, Друг благомыслящий, рокот вскипает в груди, Радостью сердце наполни, веленьем природы.
МОРЮ (Тетис)
О, светлоокая Тетис в лазурных нарядах, Тихо струишь ты текучие нежные волны. Ласково ветром играя, качаешь ты челны, Искры мерцающих брызг источая во взглядах.
Ты разбиваешь волну о прибрежные скалы, Водовороты таишь во глубинах своих, Водами плещешь и тварей питаешь морских, Мать облаков, уплывающих в дальние страны.
Чистых источников лоно, звучащее диво, О, не отвергни мольбу, колыбельная слов! Дай утомленным судам у родных берегов Радость увидеть, вернувшись из моря счастливо.
Ветер попутный пошли ты тугим парусам, Ибо известны тебе все прямые пути Между волнами, где нимфы играют твои, Смилуйся Тетис, отрада смотрящим глазам.
Крон величайший, миров прародитель бессмертный! Хитрый, всесильный Титан, несогбенно-бесстрастный Сам разрушаешь, и вновь созидаешь прекрасно То, что разрушил, свершая ход времени верный!
Сходятся в длани твоей неразрывные нити Целой Вселенной, о, Крон, горомогласно-речивый! Родоначальник событий великозначимых, Наши молитвы услышь, предваряя событья.
Ты награжден красотой, что несвойственна роду Низших миров, о, божественный Промысел неба. О, хитроумный, ослабь притяжение плена Цепи своей, укрепляя земную породу.
РЕЕ
Рея, Владычица, дочь первородного Бога, На колеснице с быками летишь ты по кругу, Бьющая в бубен под звуки кимвалов упруго, Зевса могучего мать, управителя срока.
Крона супруга, красы несравненной покров, Всеми любимая, крики твои над горами Громом гремят, управляя земли полюсами, В буйство и трепет приводят людей и богов.
Духом воинственным ты избавляешь от зол. Матерь Урана и Геи, Эфира и Понта, Чьи имена произносим мы четко и громко. Скачки ты любишь, коней и верховный престол.
О, заклинаю, приди и спаси от несчастий, Ибо, пречистая, ты дорога нам советом, Злобу и смерть удаляя от разума светом, Ты нам низводишь Эйрену потоком причастий.
Великий певец Орфей, сын речного бога Эагра и музы Каллиопы, жил в далекой Фракии. Женой Орфея была прекрасная нимфа Эвридика. Горячо любил ее певец Орфей. Но недолго наслаждался Орфей счастливой жизнью с женой своей. Однажды, вскоре после свадьбы, прекрасная Эвридика собирала со своими юными резвыми подругами нимфами весенние цветы в зеленой долине. Не заметила Эвридика в густой траве змеи и наступила на нее. Ужалила змея юную жену Орфея в ногу. Громко вскрикнула Эвридика и упала на руки подбежавшим подругам. Побледнела Эвридика, сомкнулись ее очи. Яд змеи пресек ее жизнь. В ужас пришли подруги Эвридики и далеко разнесся их скорбный плач. Услыхал его Орфей. Он спешит в долину и там видит холодный труп своей нежно любимой жены. В отчаяние пришел Орфей. Не мог он примириться с этой утратой. Долго оплакивал он свою Эвридику, и плакала вся природа, слыша его грустное пение.
Наконец, решил Орфей спуститься в мрачное царство душ умерших, чтобы упросить владыку Аида и жену его Персефону вернуть ему жену. Через мрачную пещеру Тэнара спустился Орфей к берегам священной реки Стикса.
Стоит Орфей на берегу Стикса. Как переправиться ему на другой берег, туда, где находится мрачное царство владыки Аида? Вокруг Орфея толпятся тени умерших. Чуть слышны стоны их, подобные шороху падающих листьев в лесу поздней осенью. Вот послышался вдали плеск весел. Это приближается ладья перевозчика душ умерших, Харона. Причалил Харон к берегу. Просит Орфей перевезти его вместе с душами на другой берег, но отказал ему суровый Харон. Как ни молит его Орфей, все слышит он один ответ Харона - "нет!"
Ударил тогда Орфей по струнам своей золотой кифары, и широкой волной разнеслись по берегу мрачного Стикса звуки ее струн. Своей музыкой очаровал Орфей Харона; слушает он игру Орфея, опершись на свое весло. Под звуки музыки вошел Орфей в падью, оттолкнул ее Харон веслом от берега, и поплыла ладья через мрачные воды Стикса. Перевез Харон Орфея. Вышел он из ладьи и, играя на золотой кифаре, пошел по мрачному царству душ умерших к трону бога Аида, окруженный душами, слетевшимися на звуки его кифары.
Играя на кифаре, приблизился к трону Аида Орфей и склонился пред ним. Сильнее ударил он по струнам кифары и запел; он пел о своей любви к Эвридике и о том, как счастлива была его жизнь с ней в светлые, ясные дни весны. Но быстро миновали дни счастья. Погибла Эвридика. О своем горе, о муках разбитой любви, о своей тоске по умершей пел Орфей. Все царство Аида внимало пению Орфея, всех очаровала его песня. Склонив на грудь голову, слушал Орфея бог Аид. Припав головой к плечу мужа, внимала песне Персефона; слезы печали дрожали на ее ресницах. Очарованный звуками песни, Тантал забыл терзающие его голод и жажду. Сизиф прекратил свою тяжкую, бесплодную работу. сел на тот камень, который вкатывал на гору, и глубоко, глубоко задумался. Очарованные пением, стояли Данаиды, забыли они о своем бездонном сосуде. Сама грозная трехликая богиня Геката закрылась руками, чтобы не видно было слез на ее глазах. Слезы блестели и на глазах не знающих жалости Эриний, даже их тронул своей песней Орфей. Но вот все тише звучат струны золотой кифары, все тише песнь Орфея, и замерла она, подобно чуть слышному вздоху печали.
Глубокое молчание царило кругом. Прервал это молчание бог Аид и спросил Орфея, зачем пришел он в его царство, о чем он хочет просить его. Поклялся Аид нерушимой клятвой богов - водами реки Стикса, что исполнит он просьбу дивного певца. Так ответил Орфей Аиду:
- О, могучий владыка Аид, всех нас, смертных, принимаешь ты в свое царство, когда кончаются дни нашей жизни. Не затем пришел я сюда, чтобы смотреть на те ужасы, которые наполняют твое царство, не затем, чтобы увести, подобно Гераклу, стража твоего царства - трехголового Кербера. Я пришел сюда молить тебя отпустить назад на землю мою Эвридику. Верни ее назад к жизни; ты видишь, как я страдаю по ней! Подумай, владыка, если бы отняли у тебя жену твою Персефону, ведь и ты страдал бы. Не навсегда же возвращаешь ты Эвридику. Вернется опять она в твое царство. Кратка жизнь наша владыка Аид. О, дай Эвридике испытать радости жизни, ведь она сошла в твое царство такой юной!
Задумался бог Аид и, наконец, ответил Орфею:
- Хорошо, Орфей! Я верну тебе Эвридику. Веди ее назад к жизни, к свету солнца. Но ты должен исполнить одно условие: ты пойдешь вперед следом за богом Гермесом, он поведет тебя, а за тобой будет идти Эвридика. Но во время пути по подземному царству ты не должен оглядываться. Помни! Оглянешься, и тотчас покинет тебя Эвридика и вернется навсегда в мое царство.
На все был согласен Орфей. Спешит он скорее идти в обратный путь. Привел быстрый, как мысль, Гермес тень Эвридики. С восторгом смотрит на нее Орфей. Хочет Орфей обнять тень Эвридики, но остановил его бог Гермес, сказав:
- Орфей, ведь ты обнимаешь лишь тень. Пойдем скорее; труден наш путь.
Отправились в путь. Впереди идет Гермес, за ним Орфей, а за ним тень Эвридики. Быстро миновали они царство Аида. Переправил их через Стикс в своей ладье Харон. Вот и тропинка, которая ведет на поверхность земли. Труден путь. Тропинка круто подымается вверх, и вся она загромождена камнями. Кругом глубокие сумерки. Чуть вырисовывается в них фигура идущего впереди Гермеса. Но вот далеко впереди забрезжил свет. Это выход. Вот и кругом стало как будто светлее. Если бы Орфей обернулся, он увидал бы Эвридику. А идет ли она за ним? Не осталась ли она в полном мрака царства душ умерших? Может быть, она отстала, ведь путь так труден! Отстала Эвридика и будет обречена вечно скитаться во мраке. Орфей замедляет шаг, прислушивается. Ничего не слышно. Да разве могут быть слышны шаги бесплотной тени? Все сильнее и сильнее охватывает Орфея тревога за Эвридику. Все чаще он останавливается. Кругом же все светлее. Теперь ясно рассмотрел бы Орфей тень жены. Наконец, забыв все, он остановился и обернулся. Почти рядом с собой увидал он тень Эвридики. Протянул к ней руки Орфей, но дальше, дальше тень - и потонула во мраке. Словно окаменев, стоял Орфей, охваченный отчаянием. Ему пришлось пережить вторичную смерть Эвридики, а виновником этой второй смерти был он сам.
Долго стоял Орфей. Казалось, жизнь покинула его; казалось, что это стоит мраморная статуя. Наконец, пошевельнулся Орфей, сделал шаг, другой и пошел назад, к берегам мрачного Стикса. Он решил снова вернуться к трону Аида, снова молить его вернуть Эвридику. Но не повез его старый Харон через Стикс в своей утлой ладье, напрасно молил его Орфей, - не тронули мольбы певца неумолимого Харона, Семь дней и ночей сидел печальный Орфей на берегу Стикса, проливая слезы скорби, забыв о пище, обо всем, сетуя на богов мрачного царства душ умерших. Только на восьмой день решил он покинуть берега Стикса и вернуться во Фракию.
Четыре года прошло со смерти Эвридики, но остался по-прежнему верен ей Орфей. Он не желал брака ни с одной женщиной Фракии. Однажды ранней весной, когда на деревьях пробивалась первая зелень, сидел великий певец на невысоком холме. У ног его лежала его золотая кифара. Поднял ее певец, тихо ударил по струнам и запел. Вся природа заслушалась дивного пения. Такая сила звучала в песне Орфея, так покоряла она и влекла к певцу, что вокруг него, как зачарованные, столпились дикие звери, покинувшие окрестные леса и горы. Птицы слетелись слушать певца. Даже деревья двинулись с места и окружили Орфея; дуб и тополь, стройные кипарисы и широколистые платаны, сосны и ели толпились кругом и слушали певца; ни одна ветка, ни один лист не дрожал на них. Вся природа казалась очарованной дивным пением и звуками кифары Орфея. Вдруг раздались вдали громкие возгласы, звон тимпанов и смех. Это киконские женщины справляли веселый праздник шумящего Вакха. Все ближе вакханки, вот увидали они Орфея, и одна из них громко воскликнула:
- Вот он, ненавистник женщин!
Взмахнула вакханка тирсом и бросила им в Орфея. Но плющ, обвивавший тирс, защитил пев ца. Бросила другая вакханка камнем в Орфея, но камень, побежденный чарующим пением, упал к ногам Орфея, словно моля о прощении. Все громче раздавались вокруг певца крики вакханок, громче звучали песни, и сильнее гремели тимпаны. Шум праздника Вакха заглушил певца. Окружили Орфея вакханки, налетев на него, словно стая хищных птиц. Градом полетели в певца тирсы и камни. Напрасно молит о пощаде Орфей, но ему, голосу которого повиновались деревья и скалы, не внемлют неистовые вакханки. Обагренный кровью, упал Орфей на землю, отлетела его душа, а вакханки своими окровавленными руками разорвали его тело. Голову Орфея и его кифару бросили вакханки в быстрые воды реки Гебра. И - о, чудо! - струны кифары, уносимые волнами реки, тихо звучат, словно сетуют на гибель певца, а им отвечает печально берег. Вся природа оплакивала Орфея: плакали деревья и цветы, плакали звери и птицы, и даже немые скалы плакали, а реки стали многоводней от слез, которые проливали они. Нимфы и дриады в знак печали распустили свои волосы и надели темные одежды. Все дальше и дальше уносил Гебр голову и кифару певца к широкому морю, а морские волны принесли кифару к берегам Лесбоса. С тех пор звучат звуки дивных песен на Лесбосе. Золотую же кифару Орфея боги поместили потом на небе среди созвездий.
Душа Орфея сошла в царство теней и вновь увидала те места, где искал Орфей свою Эвридику. Снова встретил великий певец тень Эвридики и заключил ее с любовью в свои объятия. С этих пор они могли быть неразлучны. Блуждают тени Орфея и Эвридики по сумрачным полям, заросшим асфоделами. Теперь Орфей без боязни может обернуться, чтобы посмотреть, следует ли за ним Эвридика.
А вот, как пишет Овидий далее:
Дух вылетает его и уносится в ветреный воздух. Скорбные птицы, Орфей, зверей опечаленных толпы, 45 Твердые камни, леса, за тобой ходившие следом, Дерево, листья свои потеряв и поникнув главою, - Плакало все о тебе; говорят, что и реки от плача Взбухли. Наяды тогда и дриады оделись в накидки Темные и по плечам распустили волосы в горе. 50 Прах был разбросан певца. Ты голову принял и лиру, Гебр! И - о чудо! - меж тем как несутся реки серединой, Чем-то печальным звучит, словно жалуясь, лира; печально Шепчет бездушный язык; и печально брега отвечают. Вот, до моря домчав, их река оставляет родная, 55 И достаются они метимнейского Лесбоса брегу. На чужедальнем песке змея на уста нападает Дикая и на власы, что струятся соленою влагой. Но появляется Феб и, готовую ранить укусом Остановив, ей пасть превращает раскрытую в твердый 60 Камень. Как было оно, затвердело зияние зева. Тень же Орфея сошла под землю. Знакомые раньше, Вновь узнавал он места. В полях, где приют благочестных, Он Эвридику нашел и желанную принял в объятья. Там по простору они то рядом гуляют друг с другом, 65 То он за нею идет, иногда впереди выступает, - И, не страшась, за собой созерцает Орфей Эврядику, Но не позволил Лиэй, чтоб осталось без кары злодейство: Он, о кончине скорбя песнопевца его тайнодействий, В роще немедленно всех эдонийских женщин, свершивших 70 То святотатство, к земле прикрепил извилистым корнем. Пальцы у них на ногах - по мере неистовства каждой - Вытянул и острием вонзил их в твердую почву. Каждая - словно в силке, поставленном ловчим лукавым, - Стоит ногой шевельнуть, тотчас ощутит, что попалась, 75 Бьется, но, вся трепеща, лишь сужает движения путы. Если ж какая-нибудь, к земле прикрепленная твердой, Тщится побегом спастись, обезумев, то вьющийся корень Держит упорно ее и связует порывы несчастной. Ищет она, где же пальцы ее, где ж стопы и ноги? 80 Видит, что к икрам ее подступает уже древесина; Вот, попытавшись бедро в огорченье ударить рукою, Дубу наносит удар, - становятся дубом и груди, Дубом и плечи. Ее пред собой устремленные руки Ты бы за ветви признал, - и, за ветви признав, не ошибся б...
Галактикам, рожденным из Единства. В Тебе - идеи, схемы монограмм И первые частицы, и таинства! Ты дланью Материнской семена Рассыпал по Земле, а Отчей Силой Сбираешь опыт жизни – времена Для нового творенья легкокрылой Души, что дивной Музыкой жива .
Твори, Орфей! Звучание времен Созвездий дальних, чудо-кружева, В них первый звук Тобою был рожден! Любовь не только ласка - мощь светил! Что временные формы прожигает, Храня лишь суть, не прах земных могил. Огонь Любви грехи испепеляет...
Твори, Орфей! Во веки всех времен! Неси Огонь негаснущего Знанья В хоромы душ, чей дух всегда влюблен. Пробудится все сонное сознанье!
ПУССЕН НИКОЛА Орфей и Эвридика. Лез-Андели, 1594 — Рим, 1665
О, Громовержец, могучий и чтимый Зевес! Твердый Закон бытия утверждающий вечно, Ты избавленье от зол нам несешь, безупречно Разум к порядку ведя, царь, владыка Небес!
О, сотрясатель земли, О, исток животворный, Жезл непреклонен твой будет во веки веков, О, многоликий, услышь ты молитвы веков. Будь благосклонен, умом и делами проворный.
С просьбою страстной к тебе обращаюсь, Владыка! Духом могучий, в тебе все концы и начала, Стрелы пускающий, дай нам опору причала, Гром повергающий, мир нам пошли Светом Лика.
**
АФИНЕ
Дщерь всемогущего Зевса, Афина Паллада! Гул порождаешь воинственный, храбрая дева! Славой венчаешься явно и тайно от чрева, Медью гремит твое имя, победная слава.
Пики вершин к небесам устремляешь отважно, Взор услаждая красою лесистых ущелий, Робкие души ты жалишь безумием отмщенья, В ужас ввергая врагов и карая их страшно.
Многосчастливая матерь ремесел искусных, Ты избегаешь супружеских уз, подстрекая К ратным сражениям, доблестных силой венчая, Мать вдохновения, мыслей и мудрых, и вкусных.
О, змеевидная в страсти, летишь в колеснице С кличем победным, несчастья и зло истребляя, Водами вечными времени дух укрепляя, С яростным взглядом являешься нам ты Царицей.
Не отвергай же молитву, о, чтимая всеми, Дай нам здоровье и сытость, и мирную жизнь, Мудрая дева, дари благородную мысль, О, совоокая, царствуй же вечное время.
Ты в состязаньях порывам свободу даруешь, Схватке мучительной ты окончанье рисуешь, Ты присуждаешь награды, трофеи и меру.
Ты поощряешь отвагу и доблесть людские, Ухо твое восприимчиво в каждом раздоре, Пиршеством пышным ведешь за собой в разговоре, И отметаешь посулы и средства мирские.
Я заклинаю, сойди к нам, крылатая дева, Страстная, с кличем победным, даруй нам исход Радостный в деле, сияющий, словно восход, Славных героев венчай, о, времен Королева.
Ни́ка (Нике, греч. Νίκη) — в древнегреческой мифологии богиня победы, дочь титана Палланта и Стикс. По аркадскому преданию, дочь Палланта (сына Ликаона), воспитывалась вместе с Афиной.
Союзница Зевса в его борьбе с титанами и гигантами; поэтому боги клянутся водой её матери Стикс.
Питер Пауль Рубенс, "Диана и нимфы, захваченные фавнами врасплох"
Нимфы прелестные, дщери отца Океана! Ваша обитель - глубинные воды морские, Легкие девы, кормилицы Вакха младые, О, плодоносные, прячетесь в пухе тумана,
В гротах и горных пещерах земли благодатной. О, ключевые, росистые и золотые, Сочные травы вы мнете ногами босыми, След оставляя душистый, легчайший, приятный.
Словно видения, в жарких долинах плывете, Скачете с Паном по горным хребтам средь камней, И с перезвоном хрустальным бежит ваш ручей, Дикие девы, вы в чащи глухие зовете.
О, миловидные, в белых одеждах, подружки Диких зверей воспитавшие в буйном веселье, Гамариады, истоки путей исцеленья, Воды кипучие, легкие в играх пастушки.
О, снизойдите к обрядам священным, ликуя Духом младым, влагу чистых ключей изливая, Отрокам нежным здоровия дайте, играя, Мысли благие устами для сердца рифмуя.
The Cave of the Storm Nymphs. Sir Edward John Poynter. Добыча Нимф
Нимфы (греч. νύμφαι, «невесты», лат. nymphae) — в древнегреческой мифологии олицетворение, в виде девушек, живых стихийных сил, подмечавшихся в журчанье ручья, в росте деревьев, в дикой прелести гор и лесов. Это олицетворение природы. Нимфы - очень древние божества. Самые древние нимфы - мелиады, или мелийские нимфы, родившиеся из капель крови оскопленного Урана. Океаниды - дочери Океана и Тефиды, нереиды - дочери Нерея и океаниды Дориды. Имена водяных нимф большей частью указываются на то или иное свойство или качество водной стихии.
Зевса посланник, о, красноречивый Гермес! Силы исполненный, и добродушный, и меткий, Вестник, пророк, проводник быстроногий, приветный, Верный защитник людей, окрыленный гонец.
Лучший советчик и хитрого замысла друг, Снов толкователь, и правящий судьбами мира, К людям на помощь спешишь, выходя из эфира, Трепет рождаешь словами, восторг и испуг.
Речью владея прекрасно и словом богов, Держишь в руках кадуцей, о, Гермес несравненный! Дай отдохнуть от забот ежедневных, бессменных, Память и радость мои пробуди ото снов.
Меркурий (греч. Гермес) — античный бог торговли и ремесел и одновременно фигура, символизирующая благосостояние и купеческое сословие. Как вестник богов, он держит в руке жезл герольда кадуцей, при этом он как олицетворение прибыли и обогащения считался еще и богом воров. Крылатые сандалии и крыло на шляпе указывают на его быстроту. В качестве Гермеса Психопомпа — проводника душ — он является символической фигурой — помощником на пути в царство мертвых. Он держит в руках барана и поэтому олицетворяет «доброго пастыря» (Гермес Криофор). Кроме того, он считается изобретателем лиры. Параллельная ему римская фигура получила свое имя, по- видимому, благодаря латинскому выражению «меркари», «mercari» (заниматься торговлей).
Как небесное тело Меркурий наблюдать сложнее, чем любую из планет. В Средней Европе простым глазом ежегодно его можно увидеть только с 12 до 18 часов, причем он все время находится в непосредственной близости к Солнцу, и поэтому смотреть на него можно только в сумерки или при слегка пасмурной погоде, лучше всего осенью или весной. Его «мимолетность» для наблюдения, очевидно, является причиной толкования его символического значения: он «существо двусмысленное и из-за своей подвижности ненадежное» (Ж.В. Рфафф, 1816).
Книга символов. Гермес Астрология наделяет его такими качествами, как красноречие, нерешительность, мастерство и сноровка, выразительность, ловкость и искусность, а кроме того, и ненадежность в дружбе. Он считается андрогенной планетой, соединенной с ртутью, имеющей свой «дневной дом» в созвездии Близнецов, а «ночной дом» в знаке Девы.
Его цвет — лазурно-голубой, драгоценные камни — агат, яшма, топаз, опал и ископаемая окаменелая смола — янтарь.
Учения божественного Гермеса Трисмегиста (греч. «трижды величайший») алхимики Средневековья называли решающим источником их инспирации.
В фигуре «трижды великого» Гермеса, как называли его греки, сливаются существа по меньшей мере двух божеств Средиземноморья — египетского бога великой мудрости и владыки всех чар Тота и основателя алхимии греческого бога Гермеса.
Тот — учитель богини Исиды, изобретатель меры, счета и музыки, а также основатель науки о звездах. Он также врач, который владеет могущественными целительными заклинаниями.
Гермес — знаток и хранитель всех путей (в древности их отмечали насыпями камней, отсюда Гермес — «груда камней») — покровитель путников и «искатель» в любом значении этого слова, то есть заодно и хитрец, и знаток всяких уловок. Гермес — сын Зевса и нимфы Майи — имел во многих местах культовые площадки, которые он делил с нимфами. Этого бога волшебства с незапамятных времен люди чтили в гермиях — на площадках с четырехгранными колоннами, украшенными головой бородатого Гермеса и фаллосом.
Тот, к тому Гермес прикасался змеиным жезлом, получал благодать, сны и богатство.
Согласно Гомеру, именно Гермес сообщает «трудам всех людей изящество и блеск».
По преданию, утерянные книги Гермеса Трисмегиста будто бы были вновь найдены сначала тианским магом Аполлоном (жил в 0 в. н.э.), затем они каким-то загадочным образом попали в руки жреца и врача Сергия Рис-Айна (VI в. н.э.), который перевел тексты с древнесирийского на арабский.
О, Светоносная, с царственным взором Богиня! Чудом двурогим блуждаешь в таинственных высях. Крик твой Вселенную будит и в благостных мыслях Сущность мужскую и женскую дарит святыне.
Склонность к ущербу являешь ты и полноту, Времени Мать, о, Селена, высокая духом! Как ты прекрасна, янтарная с дымчатым пухом, Сну неподвластная Дева, воссевшая в тьму,
Чтобы наполнить пространство сиянием кротким. О, плодоносная, ты - изваяние Ночи, Быстробегущая, Вечности юные очи, Радость несущая Небу явлением четким.
Франсуа Буше(1703-1770) "Селена и Эндимион"
Выйди, Красавица, в небо в наряде лучистым, Светоч бессонный, премудрости горний родник, Благоразумная, чист твой блистательный Лик! Души наполни свеченьем своим серебристым.
Селена - в греческой мифологии богиня Луны, сестра Гелиоса и Эос.
В Элиде жил юноша Эндимион. Сам Зевс взял его за красоту на Олимп. Эндимион был так прекрасен, что и Гера не осталась к нему равнодушной. Заметив это, Зевс обрек Эндимиона на вечный сон в Латмийской пещере в Карии.
Однажды, случайно бросив лучи под свод пещеры, увидела Селена Эндимиона и, пораженная его умиротворяющей красотой, потеряла покой. С тех пор в часы, когда ее не видно из-за туч, богиня, остановив колесницу, спускалась в пещеру, нежно склонялась над спящим юношей, целовала смежившиеся очи и произносила те слова, которые поэты дарят своим возлюбленным. Слышит их Эндимион, но, зачарованный Гипносом, не в силах приподнять век и ответить на ласки. Поэтому всегда тоскует Селена, и ее тоска порождает среди всего живого такую же тоску. Воют, закинув головы, псы и волки. Люди, охваченные непонятным беспокойством, не находят себе места и подчас совершают такое, о чем сами забывают с приходом Гелиоса.
Ирида - вестница богов, богиня радуги. Согласно Овидию, Ирида должна была передать Морфею приказ Геры.
О, лучезарная вестница сонма Богов! Вечно лучащая счастие и ожиданье, Радужным светом дарующая предсказанья, Сколь ты прекрасна, щедра в изобилье даров!
Небо склоняется к морю, увидев тебя, Море вздымается к звездам, тебя воспевая, Пенной волною о берег души ударяя. Ты – совершенство, тобою пленится Земля.
Радуга к счастью является людям земным, Благослови, о, Ирида, тобой восхищенных, Гимны тебе воспеваем в летах утомленных Тяжкой судьбою и верим Посланьям твоим!
Hesiod Theogony
Книга
..на Волшебный Остров Эхо
..Мастерские Ковчега